Лебедев Осип Сергеевич в партизанском отряде «Морской» был оружейным мастером. После гибели Ивана Ивановича Шерого женился на Федоре Карповне Шерой. Их совместный сын Шура погиб на фронте.                    

    Федора Карповна и Осип Сергеевич 1940-е гг.      Александр Осипович Лебедев. 1937 г.

           «В 1933 году в Синде был образован промысловый колхоз по изготовлению бочек и добычи дёгтя. Председателем колхоза стал  Лебедев Осип Сергеевич. Однажды с проверкой колхоза в Синду прибыл уполномоченный по фамилии Воронов, который признал колхоз убыточным и всех колхозников распустил по домам. Некоторым помог устроиться на другие работы. Так нашего отца он устроил на кирпичный завод. После того, как уполномоченный уехал,  нагрянула милиция. Лебедева арестовали и привели в сельсовет, где уже были собраны все бывшие колхозники. Под конвоем мухинских нанайцев всех отправили этапом в Комсомольск.

           Дошли до Мухи (нанайское селение в шести киломметрах от Синды), и проводники решили переночевать у себя дома. Воспользовавшись моментом, Лебедев незаметно сбежал. Колхозников увезли, а Лебедев ночью, тайком пришёл домой, и, не зажигая света (он знал, что его должны караулить), взял документы о проверке колхоза уполномоченным и пешком старыми партизанскими тропами ушёл в Хабаровск. Когда он прибыл в Хабаровск  к своему начальству, то спросил, за что арестовали его колхозников, ему ответили: «Вы же не работали». Тогда Лебедев показал документы. Ознакомившись с документами, там сказали, что никого Воронова не знают и с проверкой никого не посылали, а ещё  удивились, что они никакого  приказа о роспуске колхоза  не давали, и пообещали разобраться.

          Лебедев вернулся в Комсомольск, нашёл там своих людей. Пробыли они там три месяца. А через два года состоялся суд по этому делу. Никого не осудили, только Лебедеву дали год условно за то, что не заявил своевременно о случившимся.

      В тридцатые годы Комсомольску не хватало рабочих рук, вот начальство и шло на всякие ухищрения, забирали людей за любую провинность. Не виновных больше трёх месяцев работы отпускали, как наших колхозников.

           Казалось бы, радоваться надо, что строим свой дальневосточный город, а его для нас в пугало превратили. Кто-то что не так сказал или не так сделал, так начальство сразу с угрозой: «Что, в Комсомольск захотел?»

           Через Синду в Комсомольск много прошло народу. Сначала зимой шли военные обозы, потом пошли заключённые. От деревни до деревни везли их на своих лошадях. За день предупреждали, к кому, сколько человек определят. Уже вода на лёд выступила. Шли мокрые, раздевались и сушили всё дома, а рано утром их увозили».