Мои предки по линии бабушки — Шерые и по линии дедушки — Лопаченко породнились на Урале, куда попали в результате Столыпинской реформы. Наши российские чиновники всегда отличались тем, что могли запросто испоганить любую реформу. Белорусских крестьян поселили там, где не было воды, поэтому люди вынуждены были искать новое место.

      Около тридцати семей Иван Шерый сагитировал ехать на Амур, но перед тем как отправиться в дальний путь,  мою бабушку Елену Ивановну Шерую выдали замуж за Михея Николаевича Лопаченко. В семье Шерых Иван был за старшего. Его мать Мария Гавриловна, рано лишившись мужа, поднимала одна пятерых детей, и, когда Ивану исполнилось 15 лет, он отправился на заработки, чтобы помочь семье.

                      Мария Гавриловна Шерая. Фото 1930-х гг.

         Дети Марии Гавриловны Шерой.

        Михаил Иванович. фото нач. 1950-х гг.     Степан Иванович. Фотографии 1914 и 1919 годов.

                Самая младшая в семье Моя бабушка Елена Ивановна Шерая. Фотографии 1915 и конца 1960-х гг.  (Фотографии Ивана и сестры Анастасии не сохранились).                                            

                    В 1914 году началась Первая мировая война. Всех троих сыновей забрали на фронт, вернулись с фронта они революционно настроенные. Началась Гражданская война, а на Дальнем Востоке ещё и японская интервенция, организованная белогвардейцами. Сейчас, не только молодёжь, но и более старшее поколение, не знают или слабо себе представляют о тех зверствах, что творились в Приамурье.

        Иван Иванович, ставший комиссаром партизанского отряда «Морской», основу которого составляли синдинцы, был зверски замучен белогвардейцами и казнён в селе Вознесенском, о чём я уже писала в одном из предыдущих постов.

 в 1921 году погиб и младший брат Ивана Степан. Из воспоминаний синдинца, бойца партизанского отряда «Морской» Ценцевицкого Ивана Ивановича.

      "… Мне запомнились две встречи со Степаном Шерым. Ещё в 1918 году я работал матросом на переселенческом катере «Сатурн». Когда пал Уссурийский фронт и красные войска эвакуировались из Хабаровска, мы встретились с ним на Амуре. Наш катер подошёл к пароходу «Нижний Новгород», на нём была рота красноармейцев, которой командовал Степан. Он спрыгнул к нам на катер, мы поговорили о родных местах. «Нижний Новгород» отправлялся на Зею, Степан передавал со мной приветы знакомым девчатам и ребятам в Синде, если я окажусь  дома раньше его. Но я задержался. Хабаровск заняли враги, и мы отправились в Николаевск-на-Амуре. Там в порту наш катер забрали японцы, а нас, команду, высадили на берег. Разными путями мы стали возвращаться в Хабаровск. Я прибыл на почтовом пароходе. И вот брожу по нижнему рынку, ожидая случая уехать в Синду. Вдруг встречаю Степана. Не сразу даже его узнаю: в шляпе, изысканно одет. Он торопился:  «–  Поехали, после расскажешь.  Эй, извозчик», – крикнул он, и повёз меня к своим знакомым. Там мы переночевали, а вторую ночь провели уже на пароходе в ожидании, когда он отправится. Пароход был заднеколёсным, двухпалубным, мелкосидящим. Ходил только по протокам. Во время ветра идти на нём уже было нельзя: сильно парусил. Вот и ждали, что называется, погоды.

           Наконец тронулись. По пути Степан рассказал, что многие советские работники Хабаровска и командиры Красной гвардии схвачены. Надо быть осторожным. Он уже наладил связи. Нам, молодёжи, надо собираться в группы, он скажет, когда будет время выступить.

           В Синде я оставался до прихода партизанского отряда, а Степан зимой уехал в Хабаровск. По подполью у него была кличка «Мохов». Во время выполнения задания штаба по доставке пакета в Читу Степан был схвачен белой контрразведкой и брошен в «вагон смери». Этот факт был установлен в результате захвата партизанами вагона, на стене которого была обнаружена надпись: «Мохов в расход»...

              Михаил Иванович Шерый, по заданию партизан работал в полиции г. Хабаровска. Благодаря его работе, партизанский отряд брата Ивана смог приобрести его оружие.

             Младшая сестра братьев Шерых Елена Ивановна оставалась в Синде. Как и другие синдинские женщины выпекала хлеб для партизан и тайком ночью носила в лес партизанам, где находились её муж и брат.

Старшие дети Михея Николаевича и Елены Ивановны Лопаченко, пережившие в лесу карательную экспедицию японцев и белогвардейцев в 1919 году.

Слева направо: Пётр – умер в шестнадцать лет во время эпидемии брюшного тифа,

Александр – будущий участник Великой Отечественной войны,

Зинаида – автор воспоминаний «Синда – село родственников».

Алексей — погиб в годы В.О. войны. Фотографии 1926 год с. Синда и 1939 г в Армии.